Неточные совпадения
Он быстро
выпил стакан
чаю, закурил папиросу и прошел в гостиную, — неуютно, не прибрано
было в ней. Зеркало мельком показало ему довольно статную фигуру человека за тридцать лет, с бледным лицом, полуседыми висками и негустой острой бородкой. Довольно интересное и даже как будто новое лицо. Самгин оделся, вышел в
кухню, — там сидел товарищ Яков, рассматривая синий ноготь
на большом пальце голой ноги.
Сколько часов работали половые, носясь по залам, с
кухни и
на кухню, иногда находящуюся внизу, а зал — в третьем этаже, и учесть нельзя. В некоторых трактирах работали чуть не по шестнадцати часов в сутки. Особенно трудна
была служба в «простонародных» трактирах, где подавался
чай — пять копеек пара, то
есть чай и два куска сахару
на одного, да и то заказчики экономили.
Степан знал всё это дело — как обидел мещанин мужика, как эта скверная бабенка ушла от мужа и теперь разъелась и потная сидела за
чаем и из милости угостила
чаем и Степана. Проезжих никого не
было. Степана оставили ночевать
на кухне.
Чай пила как-то урывками, за стол (хоть и накрывался для нее всегда прибор) садилась
на минуточку; только что подавалось горячее, она вдруг вскакивала и уходила за чем-то в
кухню, и потом, когда снова появлялась и когда Петр Михайлыч ей говорил: «Что же ты сама, командирша, никогда ничего не кушаешь?», Палагея Евграфовна только усмехалась и, ответив: «Кабы не
ела, так и жива бы не
была», снова отправлялась
на кухню.
Когда мы пришли домой, я предложил ему стакан
чаю. От
чаю он не отказался,
выпил и поблагодарил. Мне пришло в голову раскошелиться и попотчевать его косушкой. Косушка нашлась и в нашей казарме. Петров
был отменно доволен,
выпил, крякнул и, заметив мне, что я совершенно оживил его, поспешно отправился в
кухню, как будто там без него чего-то никак не могли решить. Вместо него ко мне явился другой собеседник, Баклушин (пионер), которого я еще в бане тоже позвал к себе
на чай.
Обедают не вместе, а как попало, кто раньше пришел; да и
кухня не вместила бы всех разом. Я попробовал щей, но с непривычки не мог их
есть и заварил себе
чаю. Мы уселись
на конце стола. Со мной
был один товарищ, так же, как и я, из дворян. [Со мной
был один товарищ, так же, как и я, из дворян. — Это
был сосланный вместе с Достоевским в Омск
на четыре года поэт-петрашевец С. Ф. Дуров (1816–1869).]
Моя обязанности в мастерской
были несложны: утром, когда еще все спят, я должен
был приготовить мастерам самовар, а пока они
пили чай в
кухне, мы с Павлом прибирали мастерскую, отделяли для красок желтки от белков, затем я отправлялся в лавку. Вечером меня заставляли растирать краски и «присматриваться» к мастерству. Сначала я «присматривался» с большим интересом, но скоро понял, что почти все, занятые этим раздробленным
на куски мастерством, не любят его и страдают мучительней скукой.
Он ловко играл в карты
на деньги и удивлял своим обжорством; как голодная собака, он постоянно терся около
кухни, выпрашивая куски мяса, кости, а по вечерам
пил чай с Медвежонком и рассказывал про себя удивительные истории.
Так прошло четыре тёмных, дождливых дня,
на третий — удар повторился, а ранним утром пятого дня грузный, рыжий Савелий Кожемякин помер, и минуту смерти его никто не видал. Монахиня, сидевшая у постели, вышла в
кухню пить чай, пришёл Пушкарь сменить её; старик лежал, спрятав голову под подушку.
Пришли домой. Разбудив Дроздова,
пили в
кухне чай и снова водку. Шакир кричал
на Максима, топая ногой о пол...
Пустобайка. Ну, ты пойди
на тот участок, а я обойду этот, покажемся, а потом в
кухню, к Степаниде
чай пить!
Вставая
на рассвете, она спускалась в
кухню и вместе с кухаркой готовила закуску к
чаю, бежала вверх кормить детей, потом
поила чаем свёкра, мужа, деверей, снова кормила девочек, потом шила, чинила бельё
на всех, после обеда шла с детями в сад и сидела там до вечернего
чая. В сад заглядывали бойкие шпульницы, льстиво хвалили красоту девочек, Наталья улыбалась, но не верила похвалам, — дети казались ей некрасивыми.
И теперь, вернувшись с богомолья, они
пили чай в
кухне с кухаркой, потом пошли в сарай и легли
на полу между санями и стенкой.
Их откопали и просили кого
на кухню, кого в дом, где исправник теперь и кушал
чай, собираясь
поспеть к своим в город ранее, чем они проснутся и встревожатся его отсутствием после такой ненастной ночи.
Театр представляет внутренность людской
кухни. Мужики, раздевшись и запотев, сидят у стола и
пьют чай. Федор Иваныч с сигарой
на другом конце сцены.
На печке старый повар, не видный первые четыре явления.
Завтрак уже готов. Два матросских кока (повара) в четвертом часу затопили камбуз (
кухню) и налили водой громадный чан для кипятка. Брезенты
на палубе разостланы, и артельщики разносят по артелям баки с размазней или какой-нибудь жидкой кашицей, которую матросы
едят, закусывая размоченными черными сухарями. После того
пьют чай, особенно любимый матросами. Несмотря
на жару в тропиках, его
пьют до изнеможения.
Весь день он
был занят хлопотами по хозяйству: утром он кашеварил, в полдень варил обед, вечером готовил ужин, потом опять варил
чай. В то время как другие могли ходить
на охоту, Марунич
был привязан к
кухне.
— Так налей себе
чаю и
поешь хлеба с колбасой; там
на столе все стоит со вчерашнего дня, — сказал он и сам, с трудом двигая ослабевшие ноги, перешел из
кухни в горницу.
Зина принесла из
кухни разогретый жареный картофель, оставшийся от обеда. Придвинули столик к кровати, стали ужинать.
Поели невкусного разогретого картофеля, потом стали
пить чай. Зине Александра Михайловна намазывала
на хлеб тонкий слой масла, сама
ела хлеб без масла.
И пригласил меня к себе
чай пить. Вся квартира-мезонин состояла из двух наших комнат, выходивших окнами
на улицу, и боковой комнаты возле
кухни, — в этой комнате и жили хозяева.
На столе кипел самовар, стояла откупоренная бутылка дешевого коньяку, кусок голландского сыра, открытая жестянка с кильками, — я тут в первый раз увидел эту склизкую, едкую рыбку. Сейчас же хозяин палил мне и себе по большой рюмке коньяку. Мы
выпили. Коньяк пахнул сургучом. И закусили килькой. Хозяин сейчас же опять налил рюмки.
Но дети не замечают ни угроз матери, ни присутствия чужого человека. Они кладут котят
на ковер и поднимают оглушительный визг. Около них ходит роженица и умоляюще мяукает. Когда, немного погодя, детей тащат в детскую, одевают их, ставят
на молитву и
поят чаем, они полны страстного желания поскорее отделаться от этих прозаических повинностей и опять бежать в
кухню.
До трех часов ночи мы сидели в маленьком, тесном зальце станции. В буфете нельзя
было ничего получить, кроме
чаю и водки, потому что в
кухне шел ремонт.
На платформе и в багажном зальце вповалку спали наши солдаты. Пришел еще эшелон; он должен
был переправляться
на ледоколе вместе с нами. Эшелон
был громадный, в тысячу двести человек; в нем шли
на пополнение частей запасные из Уфимской, Казанской и Самарской губерний;
были здесь русские, татары, мордвины, все больше пожилые, почти старые люди.
Видно, сюда ему
был указан путь, и я ему уже решил не мешать: мне вздумалось велеть
напоить его
чаем и потом отослать его спать
на кухню; но прежде чем я успел сказать об этом моему человеку, тот начал мне сообщать, что ко мне заходил и мне оставил записку Андрей Иванович Друкарт, один из весьма почтенных и деловых людей генерал-губернаторского управления.
Исанка ушла в
кухню вскипятить
на примусе воды, пришла с кипятком, радостная, светящаяся.
Пили чай, болтали. Чувствовали себя близко-близко друг к другу; Исанка положила голову
на плечо Борьки.